Ко всему на свете надо относиться философски. Поэтому я постаралась спокойно понять и принять то, что за три дня до концерта я заболела. С легкой грустью взглянув на билеты, купленные еще в начале марта, я сказала сестре: «Ищи себе компанию. Я готова подарить свой билет кому-нибудь из твоих друзей». Однако в моей судьбе приняли участие какие-то Высшие Силы: к субботе я уже была на ногах. Стояла я на них нетвердо, да и голос отказывался мне повиноваться, но это были пустяки!
Моя сестра Надя собиралась подъехать к самому началу концерта, а пока компанию мне должны были составить мои виртуальные друзья и родственники. Мы встретились в назначенный час на станции метро «Сокол» (как это символично!) и веселой гурьбой направились к СДК МАИ. На тот момент наша компания состояла из пяти человек и Зеленой Головы (я купила ее в метро по дороге), с легкой руки Лапушки получившей имя Чача. Теоретически для Чачи нужно было вылепить лицо, но на практике получалось так, что он обладал либо длинным любопытным носом, либо губами, выдающими его принадлежность к негроидной расе, но никогда - тем и другим одновременно.
Отстояв очередь на входе, мы вошли внутрь и сразу же увидели бойкую торговлю футболками, открытками, плакатами с автографами и дисками. Лучше всего (в силу своей относительной дешевизны) расходились открытки. Сверху - со второго этажа - доносились знакомые звуки: там шел саундчек. На лестнице, ведущей в зал, стоял серьезный охранник, а прямо перед ним сгрудились поклонницы, с нетерпением ожидающие того заветного момента, когда их пустят в зал.
Мы сели в кафе, расположенном рядом с лестницей, взяли себе прохладительные (а некоторые из нас - горячительные) напитки и стали ждать часа «х». Я была всецело поглощена попытками придать Чачиному лицу более или менее приемлемый вид, поэтому не сразу поняла, почему внезапно раздался громкий шум. Оказалось, саундчек закончился, и нетерпеливую публику пустили в зал. Из кафе можно было увидеть лишь маленький участок лестницы; тем живописнее была картина непрерывного потока ног, с дробным топотом бегущих вверх. Эти действия сопровождались таким визгом, словно я попала в 60-е на концерт легендарных «битлов». Дождавшись, пока столпотворение на лестнице закончится, мы тоже потянулись в зал. Там было довольно просторно, если не считать необычайно плотных рядов, сомкнувшихся у сцены.
Чтобы публика не заскучала, нам поставили ремикс на песню «С тобой» с еще не вышедшей пластинки. Правда, получилось громковато: на перекрикивание этого «разогрева» у нас уходило много сил. Да и возбуждение от предстоящего концерта было так велико, что мы не могли сосредоточиться и в полной мере оценить ремикс.
В 20-50 я ушла из зала - встречать Надю. До официального начала концерта оставалось десять минут. Встав у входа в СДК МАИ, я с интересом наблюдала, как растет гора яблок, бутылок с водой и прочей дребедени на столе у охранников.
Сестра опаздывала. Я внимательно прислушивалась к звукам, доносящимся сверху. Пока не взревет толпа, можно ждать спокойно.
Наконец, с двадцатиминутным опозданием, появилась Надя. И почти в тот же миг раздался громкий гул сверху. Я поняла, что БИ-2 вышли на сцену. Мы бросились вверх по лестнице и вбежали в зал одновременно с выходом Левы. От всеобщего восторга у меня сразу же заложило уши. Скомандовав сестре идти за мной, я начала пробираться сквозь толпу к своим. Но на полпути заметила, что Надя и не подумала следовать за мной. Просто музыканты уже начали исполнять одну из самых красивых своих песен - «Зажигать». И сестра не хотела пропустить ни одного слова. Как известный слон из известного мультфильма, который при звуках флейты терял волю. Я стала продираться обратно, пытаясь все-таки найти несносную сестру и довести ее до места встречи. Так что почти всю песню я металась по залу, не сумев в полной мере ею насладиться. Но к началу «Последнего героя» мы наконец-то заняли свое место.
Из-за всех этих волнений я не сразу заметила, что Любы на сцене нет. И никак не могла понять, куда же тычет пальцем моя сестра. Наконец, до меня медленно дошло, что у группы теперь новый басист. Лева тем временем старательно изображал отчаянного психа. Шура покровительственно улыбался, глядя на его проделки.
Еще не успел стихнуть последний аккорд «Последнего героя» (уж простите за тавтологию), как Лева победно вскинул руку вверх и воскликнул: «Мяу кисс ми-тур продолжается!» Зазвучала одноименная песня. Как и всегда, на эти несколько минут Лева отрастил хвост, уши и когтистые лапы. Последние жили какой-то своей, независимой жизнью и даже иногда хватали своего владельца за горло.
Что касается дальнейшего моего повествования, то прошу простить мне мою девичью память. Порядок песен у меня в голове не удержался. Да и до того ли мне было!
После «Мяу кисс ми» Лева потребовал у Боцмана бутылочку воды (Шура тотчас же заботливо отдал ему свою) и рассказал, что Люба уехал в Индию (и далее по тексту), и теперь у них новый басист - брат Коли Плявина - Александр. Затем, засмеявшись, добавил, что группа БИ-2 приобретает статус «семейной»: братья Плявины, почти братья БИ-2... Осталось только Грише привести кого-нибудь из родственников.
«Группа БИ-2 уважает традиции... Хотя в этой песне пора изменить слова...» Я, грешным делом, подумала, что подошло время для «Моей любви». Но нет - «Как грустно и очень обычно все вышло...» Ничего не изменилось, Лева по-прежнему тоскует (правда, с удивительно довольным и счастливым лицом) по своей Варваре.
«Все гениальное можно испохабить...», - сказал Лева, меняя желтенькую гитару на черную с белым. «Именно это мы и сделали». Конечно, это был «Феллини». Леве пришлось поработать за двоих - за себя и за Сашу Васильева - и у него все получилось очень здорово. Весь зал бесновался в едином порыве, страстно мечтая найти-таки письмо в пустом конверте.
Далее на одном дыхании прозвучали «Счастье», «Сердце», «Восток». Подошло время испробовать один напиток... «Нет, это не водка,» - заметил Лева. - «Это напиток, который нельзя выпить. Его можно только спеть.» На несколько минут нас всех отбросило назад, в зиму. Снова корчились праздники, из последних сил добывая загадочный «Елочный сок». Интересно, была ли произнесена в конце песни потайная Гришина фраза, или мне это только почудилось?
К микрофону подошел Шура: «Сегодня у моей мамы день рождения... Следующая песня - ее любимая.» Любимой песней Шуриной мамы оказалась «И корабль плывет». По традиции, во время начального проигрыша Лева и Шура встали друг напротив друга и играли в «гляделки». Шура победил: Лева первым опустил глаза, и Шура еще некоторое время старался поймать его взгляд, заглядывая Леве в лицо снизу вверх и победно улыбаясь.
«Мою любовь» Лева не стал представлять, как гинекологическую; просто сказал: «Берегите честь смолоду. Хотя... дело это о-о-очень приятное!» В зале стали скандировать «По-здра-вля-ем!», но Лева этого не заметил (или очень правдиво сделал вид, что не заметил). Мы все с большим воодушевлением подпевали. Лева, спев свое: «Кон-кончится пленка, ты-ты ждешь ребенка», многозначительно умолкал, а поклонники (и особенно поклонницы) ревели: «От меня!» Шура в это время мудро улыбался и всем своим видом показывал: а вот я тут ни при чем, это все Лева, это все от него.
Про «Недотрогу» нам сказали, что она была записана одновременно с песней «Моя любовь», но ее почему-то почти совсем не исполняли. А сегодня вдруг решили исполнить - и исполнили. Далее Лева снова выпил водички и заявил: « Мы решили снять фильм. Главная роль там будет женская, поэтому все девушки, обладающие актерскими данными, пусть приходят к нам в офис.» Конечно же, зал наполнился чарующими звуками «Сокола». Лева в полной мере ощутил себя шпионом, в очередной раз подстрелил всех остальных участников группы (бедняги, они ведь не могли оказать сопротивление - руки были заняты инструментами) и воспользовался им же самим придуманным способом остаться в живых - бегством. Причем сцену он покинул так резво, что не все зрители успели заметить момент его исчезновения. Оставшиеся на сцене оказались - к нашей немалой радости - живыми и здоровыми. Видимо, Лева промазал впопыхах. Шура занял место у микрофона и сказал свою коронную фразу: «Эту песню вместе со мной должна была петь Юлька Чичерина, но она сегодня не смогла приехать, потому что сидит в студии и записывает новую песню. Так что мы будем петь без нее. Но она (Юлька) точно будет на нашем концерте в клубе Б-2». С того момента, как я осознала исчезновение Любы, я мучилась вопросом: как же теперь будут исполнять «Мой рок-н-ролл» и «Войну» без его губной гармошки? Оказалось - все гениальное просто. Новоиспеченный басист Александр Плявин извлек откуда-то восхитительный инструмент - помесь дудки и рояля. В него надо дудеть, одновременно перебирая пальцами клавиши. У нас с сестрой в детстве была такая дуделка, правда, со значительно меньшим числом клавиш. Александр освоил этот инструмент в совершенстве, хотя звучание все равно получается другое. Не как у губной гармошки Любы. Одну за другой, Шура исполнил «Мой рок-н-ролл» и «Войну». Люди в зале перестали хлопать, прыгать, кричать и бесноваться. Все, затаив дыхание, ловили каждое Шурино слово. Как и всегда, эти песни прозвучали безумно красиво и глубоко. Казалось, время замерло. Но тут на сцену выскочил сбежавший шпион, и зал стряхнул с себя оцепенение, в которое его погрузил волшебный Шурин голос.
Лева принес с собой большой стакан с коричневатым пенящимся напитком (решил побаловаться пивом?) и бубен. Отхлебнув из стаканчика, Лева потряс бубном и сказал: «Я наконец-то освоил бубен. Меня Коля научил». Взмах бубна ознаменовал собой начало песни «Медленно схожу с ума». Как выяснилось, Коля оказался хорошим учителем, Лева был неподражаем. Апофеозом всеобщего безумства стала «Шер». Лева метался по всей сцене, распевая на разные голоса: «Кто против шер?» - «сти!». Шура молча улыбался подпевать Леве не хотел. Зато знаменитый речитатив про Ob 1 Kenoby прозвучал кульминацией всей песни. Последние слова - and not rub the fur the wrong way - Шура буквально проревел. Под конец старший БИ-2 все-таки решил помочь своему «почти брату», и «сти» стало звучать на два голоса. Во время финального проигрыша Лева жестом опытного баскетболиста заставил весь зал прыгать. И сразу стал похож на кукловода, дергающего за невидимые ниточки.
Далее прозвучали всеми любимые «Еще не вечер» и «Волки». А потом... Потом на сцене появился знаменитый флаг. «Это наше боевое знамя», - торжественно произнес Лева. «Оно вместе с нами путешествует по стране». Бедняга «Полковник» и на этот раз остался без письма. Лева размахивал флагом, причем у него получалось заметно лучше, чем на «Финальном кадре»; он ни разу не запутался в гигантском полотнище (а может, знамя урезали, чтобы ему легче было с ним управляться?).
На протяжении всего «Полковника» я со смешанным чувством ждала следующую песню. «Серебро»... Безумно красивое, волнующее, последнее «Серебро»... Предчувствие меня не обмануло: Лева взял в руки свою акустическую гитару и запел: «Я не вернусь...» Зал подхватил: «Так говорил когда-то ...» Начав второй куплет, Лева, по-видимому, забыл слова: после «не по себе» он вдруг затянул свое коронное «и нда-ри-дон-да-ри-дон». Шура смотрел на него с явным недоумением, так что вряд ли это была «домашняя заготовка». Однако без второго куплета нас не оставили. Подаридонкав вволю, Лева снова повторил: «Не по себе от этой тихой и чужой зимы...» и далее по тексту. Как раз в этот момент что-то взметнулось в воздух в передних рядах. Я подумала, что кто-то в щенячьем восторге подбрасывает вверх и ловит свою сумку. Но нет: сумка оказалась на сцене возле Шуры. С каменным лицом он подошел к краю сцены и устроил «разбор полетов» (а точнее - одного полета). Поскольку мы стояли далеко, нельзя было расслышать, что же он говорит. Но все читалось по губам: «Это твоя? Нет? Тогда твоя, да?» Обнаружив хозяйку сумки, он вернул ей ее добро и вернулся к исполнению своих прямых обязанностей: пришло время его соло. Как и всегда, Шура исполнил нечто глобальное, охватывающее все творчество БИ-2: «Последний герой» на наших глазах превращался в «Полковника», затем звук становился резким, скрежещущим - и снова что-то знакомое, прячущееся по закоулкам памяти. Затем, не прекращая играть, Шура начал прыгать. Лева тотчас же пристроился рядом. Смотрелось грандиозно: два человека синхронно подпрыгивали под музыку, причем Шура при этом продолжал играть, сохраняя абсолютно невозмутимое выражение лица. А вот Лева нет-нет - да поглядывал на Шурика: мол, синхронно ли получается?
В конце концов Лева плюхнулся на колени у ног Шуры, и тот пылко чмокнул друга в голову (а может, это было на «Шер» - эх, память!)
«Вот соло закончилось и мы продолжаем», как поет какая-то группа. Теперь уже на законных основаниях неслось над залом: «нда-ри-дон, да-ри-дон», и мы все понимали - это конец. Конец празднику! Хотя нет - ведь еще будет выход на «бис»!
После «Серебра» группа прокричала: «Спасибо, Москва!», и быстро покинула сцену. Лева уносил охапку роз, мягких игрушек, и даже открытки в конвертах. Часть публики потянулась в гардероб (?), зато мы подошли поближе к сцене. Под свист и гул БИ-2 вернулись. Я ожидала песню «Мой друг», но ошиблась: снова зазвучала «Зажигать». На мой взгляд, это самая красивая песня БИ-2, поэтому я готова слушать ее бесконечно. Тем более, что прозвучала она иначе, чем в начале концерта.
Лева стал махать руками над головой, все подхватили этот жест. Зал наполнился взмахами крыльев, и мы, как одна большая стая, воспарили под чарующее Левино пение. Однако «Зажигать» не стала последней песней, исполненной группой БИ-2 в СДК МАИ 13 апреля 2002 года. В завершение концерта прозвучала традиционная «Мой друг». Лева пустился в пляс (если, конечно, это можно так назвать) и приковал к себе всеобщее внимание. Когда я наконец отвлеклась от его перемещений, то заметила, что Шура неподвижно стоит у края сцены, вскинув вверх кулак. То ли освещение было виновато, то ли общее ощущение от концерта, но он напомнил мне образ из детства: могущественного волшебника, стоящего на вершине горы с развевающимися по ветру волосами, из вскинутой вверх руки (или посоха) бьет сноп света. Аж мурашки по коже побежали!
Лева продолжал носиться по сцене, не обращая никакого внимания на неподвижного, как изваяние, Шуру и выкрикивая свое: «У-ху!»
Под конец песни на сцену вышел Вадим и стал подпевать Шуре: «Мой друг никогда не грустит и пьет эту ночь вместе со мной!»

Вот так все и закончилось. «Молодцы! Молодцы!» - кричали мы хором. Невидимый голос сказал, что концерт окончен, и мы потянулись к выходу.
Если отвлечься от непосредственного исполнения песен, запомнились еще два момента. Во-первых, бродящий по залу дяденька с камерой (видимо, он снимал очередную серию фильма о фанатах). Словно какое-то одноглазое мистическое чудовище, он внезапно выныривал из толпы и, ослепив фонарем, выхватывал из темноты восторженные лица достопочтенной публики. Во-вторых, непрерывные манипуляции техника группы, Боцмана. Находясь на сцене, он активно размахивал руками, пытаясь подать сигнал человеку за пультом. Жесты были довольно понятны: например, показывая на Гришу, он просил приглушить барабаны. Однако за пультом его понимать отказывались, поэтому Боцман хватал лазерную указку и красной точечкой старался прямо на пульте показать, что надо делать. Если и это не помогало - к пульту посылали гонца. Эти завораживающие действия продолжались на протяжении всего концерта. Итак, все закончилось, и мы - оглушенные, охрипшие, возбужденные - вышли на улицу и медленно пошли к метро. Неподалеку от ДК собралась небольшая толпа людей. Заинтересовавшись, я подошла поближе. Прямо на улице стоял стенд с фотографиями, с которых на меня смотрели знакомые лица: вон Лева, а вот он же, но уже с Шуриком, а со следующей загадочно улыбается Саша Васильев...
Иногда я мыслю как инопланетянка. Вот и тогда, окликнув остальных, я сказала: «Смотрите, это, наверное, фотовыставка, посвященная их творчеству!» Раздался дружный смех моих друзей, и я увидела, как неприметный дяденька, пряча в карман смятую купюру, снял со стенда один из «экспонатов» и протянул стоящей рядом с ним девушке.
Да, все оказалось очень прозаично. И все-таки как хорошо, что есть группы спЛин и БИ-2 - их музыка, их песни, - и что живут на свете друзья, с которыми можно посмеяться над собственной оплошностью. Спасибо вам всем!